-Па-апа-а-а-а! – ребенок вновь зашелся плачем. – Я хочу-у-у есть!
-Па-апа-а-а-а! – в унисон отозвалась маленькая девочка. – Я хочу-у-у пи-ить!
Остальные пятеро деток тоже не жаловались на плохое настроение. Точнее,
жаловались, подняв рев уже целенаправленно. Молодой мужчина, взиравший
на весь этот концерт с самым философским выражением лица, тихонько
возвел глаза к небу, в котором в это время что-то громыхнуло, а следом
сверкнула молния.
Дети разорались пуще прежнего, напуганные грозой.
-Хорошо-хорошо, уже иду, - с тяжким вздохом отозвался мужчина, и
поспешно удалился из просторной комнаты, где, собственно, вся эта орава
и находилась.
Черт подери, теперь даже в своем собственном доме
покоя нет! Сначала сами жители, устраивающие различные митинги на тему
«Мы хотим видеть нашего обожаемого бога!», следом Джинчуурики – тоже,
надо сказать, весьма эксцентричные и капризные твари. Плюс, статуя,
заглатывающая в себя Джинчуурики только в той последовательности, в
какой ей нравится, а теперь вот это...
С тех пор, как они поймали
Пятихвостого, всё пошло наперекосяк. Нет, всё началось ещё раньше:
когда Какудзу и Хидан только отправились за этим самым Пятихвостым.
Нет, нашли они его без проблем, никто им мешать не стал, а вот ловить
его оказалось довольно-таки трудно. Тварь оказалась живучей и
умудрялась менять тела, так что Акатсукам пришлось за ней гоняться
почти месяц. Когда они, наконец, притащили эту пакость Лидеру, он сразу
понял, что с легкостью запечатать сию мерзость не удастся – Джинчуурики
оказался живым (дохлым только притворялся, гад!), успешно симулирующим
потерю всей своей силы. Стоило только Акатсукам расслабиться, как он
нанес свой удар. Расслаблялись Акатсуки только тем, что стояли соляными
столбами на пальцах статуи, терпеливо пытаясь запечатать вреднющую
скотину в упомянутую статую.
Пятихвостый этому сопротивляться не
смог, и смирился со своей участью после долгого сопротивления, пульнув
в Акатсук припасенным специально для них подарочком... на прощание, так
сказать.
«Подарочек» оказался сущей головной болью, а именно
неизвестной техникой, которая в считанные минуты умудрилась поразить
всех ошарашенных внезапным нападением Акатсук. Всех, кроме двоих.
Счастливчиками, избежавшими «наказания», оказались Пейн и Итачи,
впрочем, им потом тоже досталось по полной программе, только уже от
собственных коллег.
Когда дым от техники рассеялся, взору Пейна
предстали семь прелестных детишек, в одинаковых черных плащиках с
красными облачками, и с одинаковыми невинными выражениями лиц. Они
оказались уменьшенными копиями Акатсук, волей и силой мерзопакостного
Пятихвостого превращенные в детей.
Если бы Пейн был менее
сдержанным в проявлении эмоций, у него бы отвалилась челюсть, а так он
лишь долгих десять минут изучал новую проблему в количестве семи штук.
Первой мыслью было сейчас же вернуть Джинчуурики назад и приказать ему
расколдовать «детей». Далее Лидер некстати вспомнил, что вытащить из
статуи Биджуу невозможно – каждый из них намертво с ней сливается,
полностью растворяясь в её магической ауре.
Других вариантов
спасения «несчастливой семерки» пока не возникало, поэтому он приказал
Итачи отправить всю эту ораву в одну из комнат, а сам удалился к своей
статуе, уселся на свой импровизированный «трон», и стал думать.
Детки тем временем пришли в восторг от «дяди с красными глазками» и
вцепились в него всеми ручками одновременно. Итачи с каменным лицом
отправился в нужную комнату, способную вместить всё вот это «лихо». Там
он отцепил от себя всех деток, не очень бережно усадив их на кровать,
последним делом стряхнув с рукава Кисаме, который явно на
подсознательном уровне угадал, что этот «дядя» ему ближе, чем все
остальные, и наотрез отказывался с него слезать.
Если бы у Учихи
Итачи нервы были более расшатанными, то от весело улыбающихся деток,
дергающих его за плащ, сейчас бы уже и мокрого места не осталось, но он
был мальчиком сдержанным, а посему просто удалился из комнаты и
отправился к Пейну.
Лидера он застал в прескверном расположении
духа, хотя это можно было понять только по суженым глазам и Риннегану,
в котором на сей раз насчитывались не пять кругов, как обычно, а все
десять. Сообщив Пейну, что «дети» транспортированы в нужное место,
Учиха бессовестно слинял, отправившись на поиски остальных Джинчуурики
– что делать, если единственным работоспособным шиноби в организации
остался только он? К тому же, имея к восемнадцати годам обширные
понятия почти во всех сферах жизни, Итачи, тем не менее, совершенно не
умел управляться с маленькими детьми. Единственным ребенком, общество
которого он мог выносить, был его любимый младший братик, но одно дело
– один ребенок, и совсем другое – семь!
Если выбирать между Джинчуурики и семерыми «детками»...
Пейн подсознательно догадывался, что выберет его единственный нормальный подчиненный.
Так что теперь вся эта «головная боль» досталась ему. И, главное, не
подкопаешься! Сам затеял поиски этих тварей? Сам. Сам эксплуатировал
Акатсук? Сам. Сам нашел способ запечатывания вышеупомянутых тварей в
древнюю статую? Сам. И чего теперь жаловаться?! Нужно радоваться, что
ещё легко отделались!
А вот нифига не радостно!
Малыши
терпеливо ждали его в отведенной им комнате. Сначала они отнеслись к
нему с явным любопытством и симпатией, разглядывая незнакомого им
(пока!) дядю, у которого внешность, по сравнению с предыдущим «дядей»,
была несколько нестандартной. Кожа молодого человека была молочно-белой
– белее снега, а уж глаза – Риннеган успешно дополнял и завершал образ
Великого и Ужасного Лидера организации убийц, о котором (об образе, в
смысле!) свежеиспеченные малыши пока не догадывались.
Молча
наблюдая за всей этой развеселой компанией, Пейн пришел к
неутешительному выводу, что хоть убей, но он не знает, как вернуть им
прежний вид. А сделать это надо позарез, иначе весь план летит коту под
хвост – без Акатсук он не сможет запечатать в статую оставшихся
Джинчуурики.
Дети тем временем, перемигнувшись, приняли
немаловажное для них решение, которое решился озвучить Какудзу, как
самый бойкий из компании. Открыв ротик, полный молочных зубов, сиё
«дитя» радостно изрекло:
-Папа! – и столь же радостно ткнуло в Лидера коротеньким пальчиком.
«Этого только не хватало...» пронеслось в голове молодого человека, а
дети уже с радостью подхватили эстафету, тоненькими голосами пища на
разный манер:
-Папа!
-Папа!
-Папа!
И вот поди, объясни этим малявкам, что он им далеко не папа!
И вот теперь он мрачно идет по коридору, так как малявки после первых
пяти минут вдруг вспомнили, что, так как они дети, то им можно всё, а в
первую очередь – капризничать! Они принялись за это с огромным
энтузиазмом и энергией, требуя еды, а Лидеру ничего не оставалось, как
на поиски этой самой еды и отправиться.
Одним из недостатков
Великого и Ужасного был «комплекс бога», каковым он себя считал. То
есть, богу о земных делах думать не следует – в частности, о еде, а
потому трапезы ему подавала исключительно Конан. Сам же он о добыче еды
никогда не думал, да и не пытался. А вот теперь положение ухудшилось:
если он не найдет еду в ближайшие десять минут, эти детки ему весь
город разнесут своим ревом. Конан, к сожалению, тоже оказалась под
воздействием этой техники, поэтому свалить на кого-нибудь проблемы не
удастся.
Бесплодные поиски привели его в коридоры, где,
собственно, и располагались комнаты его подопечных. Двери ни в одной не
были заперты – зачем, если само убежище крайне трудно найти? А сами
Акатсуки заходить друг другу в комнату не имели ни малейшего желания –
мало ли! Пейн об этом не задумывался, поэтому открыл первую попавшуюся
дверь. Судя по убранству и развешанным на стенах марионеткам, он попал
в комнату Сасори. Там же, у стены, на длинной тумбочке стояли
многочисленные склянки и банки, в которых кукловод хранил свои яды.
Каким-то чудом догадавшись, что в этих баночках ничего полезного для
жизни нет, Лидер вышел из комнаты, и остановился посреди коридора. Пора
было вспоминать детство, когда они с Конан, Яхико и Джирайей жили в
одном доме, готовили по очереди друг другу еду и учились навыкам
истинных шиноби.
К сожалению, как раз с памятью у Пейна были большие проблемы!
В голову упорно лезли какие-то посторонние мысли, за которые и
ухватиться было невозможно – проплывали мимо, как дым, а им на смену
уже спешили новые. Внезапно, ни к селу, ни к городу, в памяти всплыло
улыбающееся лицо Яхико, и черноволосый мальчик, стоящий рядом с ним и
отчаянно краснеющий...
Лидер сконцентрировал в руке достаточно
большое количество чакры, после чего трансформировал её в Расенган, и
швырнул его в ближайшую стену. Стена явственно вздрогнула, после чего
пошла меленькими трещинками и осыпалась. Вроде стало чуть полегче, так
что молодой человек пошел дальше.
В комнате Конан ему повезло
больше: возле кровати стоял небольшой холодильник, в котором
обнаружился обезжиренный кефир, в количестве четырех пакетиков. Голова
загудела, завибрировала, и услужливо подсунула воспоминание о том, что
с недавних пор Конан слишком сильно озаботилась собственной фигурой, и
перешла только на кефир и йогурты. Но сейчас важным было другое – еда
для «деток» найдена.

***

-Потрясающе, - мрачно сказал
Лидер, швырнув кефир на стул у стены, и скрестив руки на груди.
Комната, где он оставил свою новую «проблему»... свои новые «проблемы»
- была пуста. От малышни даже запаха не осталось.
-Куда они могли подеваться? – мрачно пробормотал молодой человек, выходя из комнаты.
Ноги сами принесли его к статуе божка с курительной трубкой. На кончике
высунутого каменного языка, где обычно любил сидеть Пейн, сейчас
балансировали Какудзу и Хидан, восторженно пища и размахивая
коротенькими ручками.
Лидер неслышно рыкнул себе под нос и полез
снимать «холеру». Вариант того, что эти двое малявок сорвутся вниз и
расшибутся в лепешки, его совсем не устраивал – они были ему ещё нужны.
Голова болела так, словно на неё наступил слон. Какие-то хаотичные
воспоминания затопили разум, мешая сконцентрироваться, даже мешая
ходить – юноша замер на мгновение, чуть не потеряв равновесие на
каменном языке, который толщиной был от силы в ладонь. Как на нем до
сих пор удерживались «детки» оставалось неразрешимой загадкой.
-Папа! – просиял Хидан, подскакивая и дергая Какудзу за рукав. Оба они
повернулись к Пейну, и стали резко подпрыгивать, восторженно хлопая в
ладошки. Им было весело, чего нельзя было сказать о самом Пейне.
-Да стойте же вы спокойно... – негодующе прошипел он, явственно ощущая,
как «язык» закачался. Вверх-вниз, вверх-вниз... Статуя была древней, с
кучей трещин, так что версия её скорейшего падения вниз Лидеру Акатсук
казалась очень правдоподобной.
-Тихо! – цыкнул папаша, и детки замерли. Две пары глаз восхищенно уставились на то, как он подходит ближе.
-Так, а теперь оба идите сюда, - юноша протянул руку, и Хидан первым
сделал шаг ему навстречу... нечаянно наступив на плащик Какудзу. Тот
выдернул ткань у него из-под ног, и дал ему по уху (как и взрослые, они
оба, похоже, не ладили). Тот не остался в долгу, и между детьми
завязалась перепалка.
Пейн презрительно понаблюдал за этим минуты
две, потом резко выбросил вперед руку, одновременно делая шаг ближе,
и... поймал пустоту. Характерный треск сзади оповестил его о том, что
«язык» проломился как раз посередине, а Какудзу и Хидан за секунду до
этого упали вниз.
-Техника Призыва, - Лидер сцепил пальцы, и
прямо перед ним возникла громадная трехглавая ворона. Повинуясь
мысленному приказу повелителя, она камнем рухнула вниз, поймав «деток»
уже почти у самой земли. Ворона взлетела высоко в небо, разжала когти,
и малыши свалились прямо в руки Пейна, после чего характерное «пух!»
возвестило его о том, что птица исчезла. Не менее характерный треск
заставил его резко развернуться и в последний момент ухватиться одной
рукой за мундштук статуи. Остатки языка печально понеслись к земле с
немыслимой скоростью.
Дети, которых Лидер продолжал прижимать к себе одной рукой, завозились, и внезапно разревелись в один голос:
-Па-а-апа, я бою-ю-юсь!
Пейн одним грациозным движением перепрыгнул на ладонь статуи, а оттуда
на крышу здания. Глянул вниз, и перевел мрачный взгляд серого Риннегана
на ревущих детей.
-О, заткнитесь, - пробормотал он, что не возымело, впрочем, желанного действия. – Так, и где мне теперь искать остальных?

***

Конан и Зетсу обнаружились уже на земле (как они успели туда
спуститься, осталось для Лидера загадкой), где их битый час пришлось
ловить. Детки вообразили себе, что играют в салочки, и мгновенно
разбежались в разные стороны. Пейн, естественно, бежать за ними не
стал, молча «перенастроив» Риннеган на поиск чакры Акатсук. Найти-то он
их нашел, но они опять сбежали, и так ещё десять раз. При этом Конан,
как самая худенькая, умудрялась залезать в совершенно немыслимые места,
типа щелей в зданиях или проходах между ними, куда Пейн с трудом мог
просунуть руку. В итоге ему повезло, когда девочка застряла в одном
таком «убежище», и он успел сграбастать её за шиворот, пока она не
попыталась куда-то опять улизнуть. Неся Конан на плече, попутно ища
глазами Зетсу, молодой человек пообещал себе запретить девушке сидеть
на этих проклятых диетах!
С Зетсу пришлось посложнее, так как
«ребенок» с восторгом обнаружил, что может в прямом смысле слова
закапываться под землю. Попутно он умел и выкапываться, но засыпать
землей ямки, из которых вылез, он в таком возрасте не додумался. Нога
Лидера ухнула в одну из них, и Конан, воспользовавшись ситуацией, с
хихиканьем попыталась сбежать, после чего опять была схвачена. Лидер,
мысленно ругаясь, выдернул ногу из ямки, чтобы, сделав очередной шаг,
провалиться в новую.
-Зетсу, сволочь, прекрати это немедленно, - прорычал он, поднимаясь на ноги.
«Землекоп» попался по своей же глупости – вынырнул из-под земли прямо
перед носом Лидера. Пейн поймал его, и отконвоировал в комнату к Хидану
и Какудзу, где связал четырех деток общим канатом, бухнул их на
постель, и ушел искать остальных. Уже в коридоре он вспомнил (!), что
он всё-таки Лидер Акатсук, да ещё и сильнейший шиноби в Стране Дождя,
да плюс ещё и бог, поэтому может пользоваться различными дзютсу.
Юноша вошел в комнату Сассори, отодрал у марионетки руку, а потом в
комнате Дейдары прихватил одну из его фигурок, которые «ценитель
искусства» слепил просто для красоты. С помощью Техники Призыва Лидер
призвал громадного пса, бросил ему эти вещички и приказал найти
потерявшихся «деток». Через десять минут пес принес ему плащик, в
котором был Сассори, из чего Лидер сделал вывод, что «дитё» на данный
момент находится в...
Пнув пса ногой в живот, Пейн удачно поймал
вылетевшего у него из пасти кукловода. Сунув его в ту же самую комнату,
он недвусмысленно (сквозь зубы) пообещал псу все муки ада, если тот ему
сейчас же не притащит Дейдару в целости и сохранности, и не в пасти!
Пес, задрав хвост, дунул от него так, что пыль, осевшая в коридоре за
многие годы, взметнулась вверх столбом. Лидер кашлянул, отгоняя её
прочь, и узрел перед собой верного «песика». В зубах собаки
раскачивался пойманный за шиворот плащика Дейдара.

***

-Пейн-сама, кажется, вы что-то потеряли, - спокойнейшим голосом
резюмировал Итачи, заходя в комнату. Лидер сидел на краю постели,
мрачно глядя на связанных, но не менее жизнерадостных детей.
-С чего ты взял? – спросил он, обернувшись к подчиненному.
Мальчик молча протянул руку вперед, продемонстрировав ему повисшего на
рукаве его плаща Кисаме. Акул вцепился в кисть Учихи ручками, ножками
и, что самое интересное, даже зубками, которые у него, несмотря на
детский облик, были уже довольно внушительны.
Пейн
многозначительно кивнул, после чего Итачи отодрал от себя Кисаме,
оставив у него в зубках кусок своего рукава. Через минуту акул
присоединился к связанным «собратьям».
-Вы уже придумали, как вернуть им прежний вид? – спросил Учиха, равнодушно изучая копошащихся, но надежно связанных «деток».
-Если у тебя есть предложения, я охотно их выслушаю, - скосил на него глаза Лидер.
-Ну, если такое с ними сделал Пятихвостый, - пожал плечами мальчик, -
то логично предположить, что его заклятие может снять только более
сильный Джинчуурики. Шестихвостый, например.
-Не обязательно, - на автомате возразил Пейн. – Может подойти и Семихвостый, и Кьюби... Кстати, о Кьюби...
-А вы ожидали, что я прямо сейчас его вам принесу, свежего и на
блюдечке? – оказывается, Итачи тоже умел иронизировать, пусть и с
непроницаемым лицом.
-Хорошо-хорошо, - Лидер выдал ему мрачный взгляд. – Тогда принеси мне Шестихвостого, ну, или Семихвостого.
Итачи ещё раз глянул на детей, и исчез, сложив печать «ими».
-Я хочу е-есть! – вдруг выдала Конан. Детки с ней согласились, дружно разревевшись.
Пейн развязал веревку и швырнул им пакетики с кефиром. Через мгновение
об этом пожалел, потому что открыли они их так, что все стены, они
сами, да и «папа» были заляпаны кефиром.
-Убью, - тихо пообещал юноша, глядя, как малявки «пьют» «кефирчик».

***

Итачи вернулся на удивление быстро, притащив за собой Семихвостого.
Вдвоем они собрали в зале со статуей Тэнгу всех малышей и, естественно,
Семихвостого. Тварь, кстати, тоже оказалась живой, поэтому Лидеру
пришлось повозиться, заключая его в голубоватую сферу, откуда он не
смог бы сбежать. Затем настал черед малышни: их Пейн просто-напросто
привязал к пальцам статуи, а затем занял свое место, сложив пальцы в
печать. Итачи последовал его примеру, и тотчас сфера с Джинчуурики
взмыла в воздух, зависнув на уровне рта Тэнгу.
Уже растворяясь,
Семихвостый вдруг выплюнул из пасти (он тоже оказался без медиума)
комок энергии, который рванулся прямо к Пейну. Молодой человек прервал
печать, выставив перед собой ладонь, и прогремел оглушительный взрыв.
Когда дым от него рассеялся, на пальцах статуи обнаружились прежние
Акатсуки, всё также намертво привязанные.
Свежий поток
нецензурной брани уверил Лидера в том, что вернулись все такими, какими
были. При этом оказалось, что они не помнят, как были детьми.
-Фу-у! – возмутилась Конан, принюхавшись к своему одеянию. – Какая вонь!
-Какудзу, ты когда в последний раз мылся?! – завопил Хидан, пытаясь
освободить руку, чтобы зажать себе нос. – А! Забыл, ты же мертвец
ходячий, значит и воняешь соответственно!
-Ну, всё! Сейчас я тебя точно убью! – Какудзу тоже пытался ослабить путы.
-Сассори но Данна, как же от вас разит! – хлопнул глазками Дейдара.
-Заткнись! А иначе я скажу тебе, чем РАЗИТ от тебя! – взревел задетый
за живое кукловод. В конце-концов, чем может пахнуть обычное дерево?!
И так почти все в таком же духе.
-Пейн-сама! – наконец, заскулили «спасенные». – Отпустите нас, мы хотим помыться!
Молодой человек несколько мгновений пристально, и, тем не менее,
задумчиво изучал их ленивым взглядом сытой, но оттого не менее опасной
гадюки. Итачи решил мысленно не представлять, что сейчас сделает Лидер
со своими подопечными. Но тот внезапно усмехнулся, и блеснул
активированным Риннеганом:
-Помыться? Конечно. Только позвольте вам помочь.

***

-АААААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Оглушающий вопль поднял на уши всю Деревню Скрытого Дождя.
Пейн с совершенно отсутствующим видом стоял на каменном мундштуке своей
любимой статуи, и наблюдал за Акатсуками, которые, связанные одним
прочным канатом, раскачивались на железном штыре, торчащем из крыши
ближайшего здания. С неба на них лил та-акой дождь, какой им в жизни и
не снился.
Пейн, в конце-концов, этой стихией управлять мог с
легкостью и удовольствием. А сейчас он с удовольствием «мыл» свои
подопечных, по их же собственной просьбе.
Спустя час дождь прекратился, а мокрые и в зюзю замерзшие Акатсуки бухнулись на крышу здания, стуча зубами от холода.
-Та-ак, а теперь позвольте объяснить вам, как именно следует ловить
Джинчуурики, - обманчиво спокойным голосом сказал Лидер, останавливаясь
в нескольких шагах от них. – И чего следует опасаться, когда вы их уже
поймали.
Итачи, стоящий позади, вздохнул и сложил печать «ими»,
телепортировавшись за пределы Деревни. Судя по всему, напарник к нему
присоединится ой, как не скоро...